The winning entry has been announced in this pair.There were 35 entries submitted in this pair during the submission phase, 5 of which were selected by peers to advance to the finals round. The winning entry was determined based on finals round voting by peers.Competition in this pair is now closed. |
Аэропорт Хитроу — это одно из немногих мест в Англии, где можно увидеть настоящее оружие. Вооруженные автоматами и в чёрных бронежилетах поверх белых рубашек, полицейские начеку — а вдруг следующей целью террористов станет расположенный в аэропорту магазин фирменных галстуков? Вряд ли полицейские подойдут ко мне проверить документы. Но уж если подойдут, то придется сказать им всю правду. Вы ведь знаете — достаточно простоять в Хитроу 37 минут, и обязательно встретишь кого-нибудь из знакомых. Именно этим я сейчас и намереваюсь заняться — буду ждать, пока не встречу знакомого. (...) Удивительно! Стою здесь уже тридцать девять минут, но до сих пор не увидел ни одного знакомого лица. Ни одного! И меня, кажется, тоже никто не узнаёт. Я такой же безымянный, как, например, таксисты, хоть им и положено носить значок с фамилией (некоторые фамилии мне даже знакомы). Правда, таксисты одеты лучше, чем я. С самого детства любая одежда выглядит на мне как пижама. Что бы я ни надел — пальто, рубашку, футболку, джинсы, костюм — эта вещь странным образом превращается в мятую пижаму. (...) Я слышу свои мысли. Я думаю о своих знакомых. Как же они все подвели меня сегодня! Их ждут лучшие аэропорты Европы, а они не соизволили явиться. Мои бывшие сослуживцы по страховой компании, должно быть, так и сидят, согнувшись, за своими конторками. Влипли как мухи! Я всегда так говорил, ещё когда и сам протирал штаны вместе с ними. Я терял время и не мог определиться, чего же я по-настоящему хочу, а Элли шаг за шагом шла вперёд: получила степень доктора философии, затем первый грант на исследования в университете Рединга, затем первое повышение. В последнее время у нас появились и новые друзья. Солидные люди. И на солидных должностях, так что в любой момент я могу встретить здесь одного из них, и отчасти надеюсь на это. Так вот они говорят мне, что вести домашнее хозяйство — это вполне достойное занятие для мужчины, и даже требует определённой храбрости. Да, сидеть дома с детьми — это не для слабонервных. Эти наши друзья — они, вообще-то, друзья Элли. Своих-то у меня, пожалуй, и не осталось. Ну почему сейчас, вдали от детей и ревущих над головой самолётов, когда я, наконец, могу услышать свои мысли, я слышу мыслишки какого-то жалкого нытика. Признаюсь, это не совсем то, на что я рассчитывал. И я заплакал. При этом выражение моего лица не изменилось, и я не издал ни единого звука. Просто огромные мокрые слёзы тихо катились вниз по моим щекам. Конечно, я не хочу, чтобы какой-нибудь знакомый увидел меня в слезах. Я же не из тех, кто может ни с того, ни с сего разреветься прямо в аэропорту Хитроу. Я же серьёзный человек. И образцовый домохозяин! У меня всё точно, как в аптеке. Даже есть специальные таблицы для контроля загрязнённости фильтра в пылесосе и цветные распечатки о том, какой вред могут нанести человечеству памперсы. Я просто сам не свой сегодня утром. Я не знаю, кто я. | Entry #7636 Winner
|
Аэропорт Хитроу – одно из немногих мест в Англии, где вы наверняка увидите оружие. Полицейские в рубашках с короткими рукавами и черных бронежилетах ходят здесь с автоматами, в полной готовности дать отпор террористам, замыслившим взорвать модный магазин. Вряд ли они подойдут ко мне в открытую, но если вдруг – я скажу им все как есть. Начистоту. Я не уеду из Хитроу, пока не увижу знакомое лицо. (...) Удивительно, но проходит уже тридцать девять минут, а я все еще не встретил ни одного знакомого. Ни одного, и нет никого, кто знал бы меня. Я безлик, как водители, держащие таблички с фамилиями – некоторые из них мне известны – вот только водители одеты поприличнее. С тех пор, как появились дети, все, что бы я ни надел, похоже на пижаму. Пальто, рубашки, футболки, джинсы, костюмы выглядят так, как будто я спал в них всю ночь. (...) Я слышу собственные мысли. Я думаю о тех, кто обманул мои ожидания и не отправился в это вторничное утро в шикарное путешествие по Европе. Мои бывшие сослуживцы из страховой конторы, должно быть, так и торчат там, уткнувшись в бумажки, как я всегда и говорил, когда и сам там торчал, бесцельно тратил время и никак не мог найти свое место в жизни, а Элли... Элли тем временем уверенно шла вперед, защитила диссертацию и получила свой первый грант от университета Ридинга, свое первое продвижение по службе. Наши новые взрослые друзья, которые работают на солидных работах и которых по этой причине я наполовину ожидаю увидеть здесь в любой момент, говорят, что вести хозяйство – вполне мужское занятие, да-да, мужчина, сидящий дома с детьми – это даже мужественно. Большинство наших друзей – друзья Элли. У меня, похоже, друзей уже не осталось, и когда я слушаю собственные мысли, вдали от детей и пролетающих над головой самолетов, я слышу мысли нытика. Совсем не на это я надеялся. Я плачу. Нет ни рыданий, ни гримас, просто крупные слезы тихо катятся по моему лицу. Только бы никто из знакомых не увидел, как я плачу, ведь я же не из тех, кто может ни с того, ни с сего расхлюпаться в аэропорту, да еще обычным утром ничем непримечательного вторника. Я веду дом безупречно, как деловое предприятие. Это серьезная работа. Я составляю таблицы, в которых отмечаю состояние пылесоса. Делаю распечатки, где этические последствия использования подгузников обозначены разными цветами. Но сегодняшним утром я на себя не похож. Я не знаю, кто я... | Entry #7043 Finalist
|
Если хотите поглазеть на настоящий пистолет, так во всей Англии нет для этого места лучше, чем аэропорт Хитроу. Вооруженные полицейские в синей униформе с короткими рукавами да черных бронежилетах – весьма красноречивый намек для любого психа, которому вздумается взорвать закуток с галстуками и прочим тряпьем. На меня-то полиция едва ли станет обращать внимание, но в случае чего, зачем мне врать? Скажу все как есть – я жду в аэропорту кого-нибудь из знакомых. (...) Странно, но за тридцать девять минут я так и не увидел ни одного знакомого лица. Никого не знаю, никто не знает меня. Я был такой же незаметный и безликий, как те ребята, водители, с их универсальными бейджами (некоторые фамилии я помнил), ну разве что одет похуже. С самого детства у меня просто талант выглядеть неряшливо. Что бы я ни надел, все эти пальто, рубашки, футболки, джинсы, костюмы – смотрелись они так, будто в них я и спал. (...) Голос внутри меня нашептывал, напоминал о людях, которых я знал, и которые вот так подвели меня, отказались ехать ранним утром во вторник в Европу, по самому живописному маршруту. Мои бывшие коллеги в страховой конторе наверняка до сих пор просиживают штаны за своими столами - я всегда говорил, что ничего большего им ждать и не приходится, даже когда и сам сидел рядышком, теряя время попусту, вместо того чтобы остепениться. Ну а Элли… Элли же в это время неуклонно двигалась наверх – степень доктора, первая стипендия для проведения научной работы в Редингском университете, первое повышение. Наши новые друзья, кто постарше, имели хорошую работу (да, именно поэтому я едва ли всерьез надеялся увидеть кого-нибудь из них здесь и сейчас) и уверяли, что вести домашнее хозяйство – занятие для мужчины вполне достойное, даже более – смелое, да-да, нужно мужество, чтобы сидеть дома с детьми. Знакомы мы с ними, в основном, благодаря Элли. Для меня же, казалось, не осталось в этом мире ни одного близкого человека и, сейчас, забыв про детей и самолеты над головой, я слышал лишь собственные мысли, лишь мысли слабака и нытика. О, это было далеко не те мысли, которые я надеялся услышать. И я заревел. Без гримас, без всхлипов – лишь крупные слезы безмолвно катились по щекам. Не хватало еще, чтоб кто-нибудь из знакомых увидел меня сейчас, такие люди как я обычно не пускаются в слезы в аэропорту Хитроу утром совершенно ничем не примечательного вторника. В ведении домашнего хозяйства мне нет равных – это как бизнес для меня, это серьезная работа. У меня есть таблица – по ней я проверяю количество пыли в мешке пылесоса; есть цветные распечатки, в которых рассказывается о том, что делать с подгузниками. Сегодня же утром я сам не свой. Я просто не знаю, кто я. | Entry #7738 Finalist
|
Аэропорт Хитроу – одно из немногих мест в Англии, где человека с оружием можно увидеть наверняка. Это оружие носят полицейские в рубашках с короткими рукавами, поверх которых надеты бронежилеты; они в любой момент готовы предупредить теракт в магазине модных аксессуаров. Даже если они мною и заинтересуются, что маловероятно, я скажу им все, как есть. Скажу, что меня сюда привело. Я останусь в Хитроу до тех пор, пока не встречу какого-нибудь из знакомых. (...) Поразительно, но за тридцать девять минут ожидания я не увидел ни одного знакомого лица. Ни одного знакомого или хотя бы кого-то, кто знает меня. Я так же безлик, как и водители с одинаковыми табличками в руках, на которых фамилии встречаемых ими людей (некоторые фамилии мне знакомы). Только одеты водители получше. Это еще с детства. Любая одежда на мне висит мешком. Куртки, рубашки, футболки, джинсы, костюмы; все выглядит на мне как ношеная пижама. (...) Я поймал себя на том, что думаю обо всех своих знакомых, которые подвели меня, не появившись в аэропорту ранним утром вторника, чтобы улететь модными европейскими рейсами. Мои бывшие коллеги из страховой компании, наверное, все так же сидят, уткнувшись в бумаги, на своих рабочих местах. Я всегда говорил, что все так и будет продолжаться, когда и сам сидел вот так же, теряя время и не решаясь определиться. А в это время Элли уверенно шла к намеченной цели, сначала получив степень и должность в университете Рединга, а потом и первое повышение по службе. Наши друзья, которые появились уже позже, в зрелом возрасте, и которые занимали солидные должности, а, следовательно, я с большой долей вероятности мог встретить их сейчас здесь, говорят, что быть домохозяином - это достойнейшее занятие для мужчины, в этом есть что-то отважное, да, мужественное – вот так оставаться дома с детьми. Эти наши друзья, скорее друзья Элли. Кажется, что я никого больше не знаю, я далеко от детей и самолетов над головой, прислушиваясь к самому себе, я слышу мысли нытика. Это совсем не то, что я надеялся услышать. Я начинаю плакать, без всхлипов – просто крупные слезы катятся по неподвижному лицу. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из моих знакомых увидел, как я плачу, потому что я не тот, кто может раскиснуть в Хитроу ничем не примечательным утром вторника. К домашним делам я отношусь основательно, как к бизнесу. Это непростая работа. У меня есть таблицы, чтобы было удобно следить за состоянием пылесборника от пылесоса и цветные распечатки про этические последствия использования подгузников. Этим утром я не я. Я не знаю, кто я. | Entry #7933 Finalist
|
"Услышать свои мысли", Ричард Бирд Аэропорт Хитроу - одно из немногих мест в Англии, где наверняка можно увидеть автомат. Автоматы эти носят полицейские, одетые в рубашки с короткими рукавами и черные бронежилеты, в полной готовности обнаружить и обезвредить террористов, планирующих взрыв магазина "Тай-Рэк”. Вряд ли они приблизятся ко мне, но если приблизятся, то я скажу им правду. Я им разъясню, какое у меня тут дело. Я намерен находиться в аэропорту Хитроу до тех пор, пока не увижу кого-нибудь из знакомых. (...) Удивительно, я жду тридцать девять минут и не вижу ни одного знакомого. Ни одного, и меня никто не знает. Я такой же неизвестный, как водители с их универсальными удостоверениями (некоторые фамилии я знаю), с той только разницей, что водители лучше одеты. С тех пор как я сижу с детьми, что бы я ни носил, смотрится на мне как пижама. Пальто, рубашки, футболки, джинсы, костюмы - как измятая после сна пижама. (...) Я слышу собственные мысли: я думаю о всех тех знакомых, которые не оправдали моих надежд и не уехали во вторник рано утром в манящие уголки Европы. Мои бывшие коллеги из страховой компании, должно быть, так и застряли за своими рабочими столами, а я их всегда об этом предупреждал, пока и сам, так же просиживал там, теряя зря время, и не в силах с этим мириться. Элли же в это время упорно продвигалась вперед, получая звание доктора философии, первую научно-исследовательскую работу в Ридингском университете, первое повышение. Наши новые друзья, взрослые люди, у которых есть серьезная работа, и которых поэтому я в любой момент ожидаю здесь увидеть, говорят мне, что ведение домашнего хозяйства – занятие вполне достойное для мужчины, даже мужественное, да, сидеть дома с детьми – мужское дело. Эти наши друзья - прежде всего друзья Элли. Такое впечатление, что у меня самого знакомых уже нет, и вдалеке от детей и пролетающих над головой самолетов, я слышу собственные мысли: мысли нытика. Не это я надеялся услышать. Я начинаю плакать, без гримас и всхлипов, просто большие слезы беззвучно катятся по щекам. Мне не хочется, чтобы кто-нибудь из знакомых увидел, как я плачу, ведь я не такой, чтобы распсиховаться в аэропорту Хитроу в ни чем не примечательное утро вторника. Я безупречно управляю домашним хозяйством, как бизнесом. Это серьезная работа. Я составляю сводные таблицы, ведя учет мешкам для пылесоса, у меня есть помеченные разными цветами распечатки об этических последствиях использования памперсов. Сегодня утром я – это не я. Я не знаю, кто я. | Entry #7363 Finalist
|